Хотя был очень огорчен неудачей. И очень переживал. Неправда, у него есть чувства к этой женщине. И в переживаниях последних дней эти чувства закалялись, как раскаленное железо в холодной воде.

– За женщину нужно бороться. Есть женщины, которые это любят.

Кристина закрыла глаза, подалась к нему – стала еще ближе, и телесно, и духовно. Колдовские волны ее обаяния пьянили кровь и кружили голову. Но Сергей боялся утонуть в пучине нахлынувших чувств.

– Ты одна из них?

Он пытался удержаться на плаву. Но Кристина успешно форсировала события. Вместо ответа она еще крепче прижалась к нему. А чтобы он больше ничего не спрашивал, закрыла ему рот жарким поцелуем. Губы у нее сладкие с легким привкусом клубники, язык теплый и нежный. Сергей уже не барахтался, чтобы остаться на плаву. Он с удовольствием тонул в штормовых волнах страсти...

Но чуть ли не в самый последний момент он вдруг вспомнил, зачем сюда пришел. Мягко, но решительно отстранился от Кристины. И тем самым как будто привел ее в чувство.

– Извини, я не должна была этого делать... – отвела она в сторону взгляд.

Кристина не то чтобы стыдилась своего поведения. Она досадовала на себя за свою несдержанность.

– Сама не знаю, что на меня нашло... С ума сойти, сама на шею вешаюсь...

Она отвернулась от Сергея, полезла в кухонный шкаф. Достала баночку с молотым кофе.

– Черт!

Оказалось, что вместо кофе она сыпанула в турку молотый перец. Волнуется. Из рук все валится.

Сергей подошел к ней, оторвал от разделочного стола, чуть ли не силой усадил на стул.

– Константина больше нет, – тихо и скорбно сказал он.

– Нет, – мотнула головой Кристина. – Нет и не будет... Я не должна это говорить, но мне нужен только ты... А Константин мне нужен был, чтобы тебя дразнить... Все, нет больше Константина. Для меня нет.

– Ты не поняла. Его вообще больше нет.

– Мне все равно, есть он или нет.

– Его убили.

– Ну, убили так убили... Что ты сказал?!

Наконец-то до Кристины дошло. Глаза испуганно расширились, губы стянулись в одну тонкую линию-дугу. Но краска с лица не схлынула. Наоборот, щеки запылали, как это иногда бывает при повышенной температуре.

– Убили твоего Костю. Вчера ночью.

– Кто?

– Жена... Пьяная ссора. Жена ударила его ножом, и сама затем наложила на себя руки.

– Нет, этого не может быть... Катя не могла убить...

– Ты ее знала?

– Да. Она ко мне приходила. Отношения выяснять. Обвиняет меня, а у самой слезы в три ручья. Нет, ты, наверное, шутишь...

– Такими вещами не шутят.

– Поверить не могу...

Трясущимися руками она полезла в ящик стола, вытащила оттуда пачку красного «Мальборо».

– Ты же вроде бы не куришь, – напомнил Сергей.

В ответ Кристина махнула рукой – в такой ситуации не только закуришь.

Сергей щелкнул зажигалкой. Сам полез за сигаретой.

Кристина курила молча. Сидит и тупо смотрит в одну точку на стене. Наконец очнулась, обескураженно глянула на Сергея.

– Ты не думай, я его не люблю, – словно оправдываясь, сказала она.

Потянулась пауза, в которой угадывалось противоборство чувств.

– Не люблю, – повторила Кристина. – А любила... Может, и сейчас люблю... Не знаю, ничего не знаю... Извини, мне нужно побыть одной. Не обидишься?

– Да, конечно.

Сергей поднялся со своего места, направился к выходу. Кристина нагнала его, когда он уже переступал через порог. Сзади бросилась ему на шею, крепко обняла.

– Ну почему ты всегда уходишь? Почему?

– Ты же сама сказала.

– Да мало ли что я сказала? Нельзя слушать женщин. Они говорят совсем не то, о чем думают. И делают совсем не то...

Кристина вернула Сергея. Потому что не хотела его больше терять. Но и до жарких объятий дело в тот вечер не дошло. При всех ее чувствах к Сергею, Константин был не последним в ее жизни человеком. Она любила его раньше. Возможно, любила его сейчас. Она должна была его оплакивать и оплакивала.

Глава пятая

Полковник Глебов не был большим любителем выпить, но иногда его поджимало. Тогда после окончания рабочего дня он пригашал к себе в кабинет Сергея. Комиссаров был единственным из его подчиненных, с кем Глебов мог позволить себе стопку-другую коньяку. Сегодня был как раз тот случай.

Павел Петрович достал из встроенного бара бутылку, бокалы, лимон. Включил телевизор. А там – политические дебаты.

Новожильск готовился к выборам в Госдуму, а заодно и к выборам главы города. Страсти кипели нешуточные. Столбы и заборы пестрели плакатами, воззваниями и листовками. Кандидаты беззастенчиво поливали грязью существующую власть и друг друга. Обещания раздавались фантастические. Один кандидат в депутаты в случае своего избрания гарантировал каждому горожанину десять гектаров лунной поверхности. Другой претендент обещал лично сексуально удовлетворить всех депутатов женского пола, чтобы они с голодухи не принимали стервозных законов. Бред. Но, как это ни смешно, после такого заявления рейтинг этого «гиганта» поднялся сразу на несколько пунктов.

На кресло мэра метили сразу восемь человек. Но пока только два кандидата могли реально претендовать на власть – действующий мэр Потехин и генеральный директор АО «Фанерная фабрика» господин Святозаров. Телевидение уделяло им большую часть своего регламентированного внимания. Вот и сейчас в теледебатах сошлись эти две фигуры.

Святозаров вел себя внешне безупречно. Спокойно излагал свою программу, действующего мэра не критиковал, но и до небес не возносил. В общем, был сдержан в своих высказываниях. Да и смотрелся неплохо. Представительный, ухоженный, благородный профиль лица, но при этом в нем не было ни капли снобизма и тем более чванства. Своим в доску парнем его не назовешь, но все же чувствовалась близость к народу. Сергей прекрасно понимал, что все это иллюзия благопристойной надежности, которую Святозарову создала его пиар-команда.

Над имиджем Потехина тоже работали специалисты. Но, видимо, сегодня его образ солидного и уверенного в себе человека вдруг дал сбой. С болезненным видом он рассказывал о своих реальных и мнимых успехах на ниве управления городом, о своих планах на будущее. Плавно скатился на фанерную фабрику и стал обвинять ее руководство в том, что оно уклоняется от уплаты налогов в городской бюджет. Святозаров изобразил удивление. Попытался было объяснить, что заявление мэра не соответствует действительности. Но Потехин уже разошелся не на шутку.

– Алексей Алексеевич, знаю... Я знаю, почему вы идете на выборы! Вам нужна власть! Для чего? А для того, чтобы скрыть свои грехи и уйти от правосудия! Я знаю, в борьбе за власть вы не остановитесь ни перед чем! Я знаю, вы уже сейчас планируете мое убийство!..

– Началось, – недобро усмехнулся Глебов.

Он недолюбливал Потехина за его извечное желание принизить роль РУОПа в жизни города. Вдобавок считал его глупым человеком. И был только рад очередной раз в этом убедиться.

– Мне угрожают! Мне постоянно звонят и требуют снять свою кандидатуру! – не на шутку разошелся мэр. – И предупреждают, что убьют, если я откажусь от этих требований! За мной постоянно следят! По ночам кто-то скребется в мою дверь... Я нахожусь в постоянном ожидании, что меня сейчас убьют... И я знаю – знаю! – кто за всем этим стоит!..

Сергей обратил внимание на безумный взгляд Потехина. Такое ощущение, будто мэр кокаина перед эфиром нанюхался. Видимо, и телевизионщики заметили это. И не позволили ему с пеной у рта обвинять Святозарова. Трансляция оборвалась, а на экране появилась заставка: «По техническим причинам...»

– И надо было им этого психа в прямом эфире показывать? – усмехнулся Глебов.

– А если ему в самом деле угрожают? – спросил Сергей.

– Разве я тебе не говорил? Да, не говорил. Хотел, да из головы вылетело. Наш мэр с ума сходит. Первые признаки мании преследования. Он утверждает, что ему звонят, угрожают, по ночам не дают спать. А ничего подобного. Никто ему не угрожает, никто за ним не следит, и по ночам вокруг его квартиры все спокойно... Хотя все может быть. Охрану ему ГУВД обеспечивает, а ты знаешь, сколько там некомпетентных товарищей. Как бы то ни было, а жена Потехина и дети на даче. В городской квартире он сейчас один живет. И в одиночку сходит с ума...